ПРЕПОДОБНЫЙ ГАВРИИЛ СЕДМИЕЗЕРСКИЙ

В кресте сила души, в кресте обилие радостей небесных, в кресте обилие духа, верх добродетели и совершенство святости. Без креста нет ни спасения, ни надежды на вечную жизнь. Итак, возьмемте всякий свой крест и последуем за Иисусом, и мы достигнем жизнь вечную. 

Дни памяти:

17 июня  (переходящая) – Собор Псковских святых

17 октября – Собор Казанских святых

ЖИТИЕ

Гав­ри­ил Фе­до­ро­вич Зы­ря­нов ро­дил­ся 14 мар­та 1844 го­да в де­ревне Фро­ло­вой Ир­бит­ско­го уез­да Перм­ской гу­бер­нии. В дет­стве ча­сто бо­лел, ра­ди вы­здо­ров­ле­ния сы­на Зы­ря­но­вы да­ли обет не упо­треб­лять мя­са и спирт­но­го. В 18 лет Гав­ри­ил Зы­ря­нов со­вер­шил па­лом­ни­че­ство в вер­хо­тур­ский Ни­коль­ский мо­на­стырь к мо­щам свя­то­го Си­мео­на Вер­хо­тур­ско­го, ко­то­рый несколь­ко раз яв­лял­ся юно­ше в ви­де­ни­ях и пред­ска­зал ему мо­на­ше­ство. 13 ав­гу­ста 1864 го­да (по дру­гим све­де­ни­ям, 16 ав­гу­ста 1865 го­да) по­сту­пил по­слуш­ни­ком в Оп­ти­ну пу­стынь. 31 июля 1872 го­да, по­сле уволь­не­ния из со­сло­вия го­судар­ствен­ных кре­стьян, был офи­ци­аль­но за­чис­лен в оби­тель и по­стри­жен в ря­со­фор. Нёс по­слу­ша­ния на ко­ло­кольне, в хлеб­ной, в просфорне, был рас­по­ря­ди­те­лем на игу­мен­ской кухне, ду­хов­но окорм­лял­ся у Ам­вро­сия (Грен­ко­ва) и Ила­ри­о­на (По­но­ма­рё­ва). В 1874 го­ду тя­же­ло за­бо­лел, жил в из­бе на мо­на­стыр­ской лов­ле у Ми­ти­на за­во­да, вы­здо­ро­вел по мо­лит­вам оп­тин­ских стар­цев. Осе­нью 1874 го­да по­се­тил Ки­ев, Моск­ву. По при­гла­ше­нию ар­хи­манд­ри­та Гри­го­рия (Во­и­но­ва) 28 де­каб­ря 1874 го­да по­сту­пил в Вы­со­ко­пет­ров­ский мо­на­стырь, 1 фев­ра­ля 1875 го­да за­чис­лен в бра­тию, 13 ав­гу­ста то­го же го­да по­стри­жен в ман­тию с име­нем Ти­хон в честь пре­по­доб­но­го Ти­хо­на За­дон­ско­го. 20 фев­ра­ля 1877 го­да ру­ко­по­ло­жён во диа­ко­на. Из-за до­но­сов и ин­триг неко­то­рых на­сель­ни­ков 14 ав­гу­ста 1880 го­да иеро­ди­а­кон Ти­хон пе­ре­шёл в мос­ков­ский Бо­го­яв­лен­ский мо­на­стырь. Об­ла­дал хо­ро­шим го­ло­сом (те­нор), ча­сто со­слу­жил епи­ско­пу Дмит­ров­ско­му Ам­вро­сию (Клю­ча­рё­ву), стал из­ве­стен в свет­ских кру­гах лю­би­те­лей цер­ков­но­го пе­ния, что вы­зы­ва­ло за­висть дру­гих иеро­ди­а­ко­нов Бо­го­яв­лен­ской оби­те­ли.

Под­дер­жи­вал пе­ре­пис­ку с оп­тин­ски­ми стар­ца­ми, по со­ве­ту пре­по­доб­но­го Ам­вро­сия по­ки­нул Моск­ву, в июне 1882 го­да по­лу­чил от­пуск и от­пра­вил­ся в Ра­иф­ский мо­на­стырь, где в де­каб­ре то­го же го­да был при­нят в чис­ло бра­тии. 24 ап­ре­ля 1883 го­да ру­ко­по­ло­жён во иерея. Кон­флик­то­вал с ар­хи­манд­ри­том Ве­ни­а­ми­ном (Авер­ки­е­вым). 7 ок­тяб­ря 1883 го­да был на­зна­чен эко­но­мом Ка­зан­ско­го ар­хи­ерей­ско­го до­ма, через ме­сяц пе­ре­ве­дён в Сед­ми­е­зер­ную пу­стынь. 4 мар­та 1889 го­да на­зна­чен ду­хов­ни­ком и бла­го­чин­ным оби­те­ли. Участ­во­вал в крест­ных хо­дах с глав­ной свя­ты­ней мо­на­сты­ря – Сед­ми­е­зер­ной Смо­лен­ской ико­ной Бо­жи­ей Ма­те­ри, от ко­то­рой про­ис­хо­ди­ло мно­же­ство чу­до­тво­ре­ний. Осе­нью 1892 го­да на­до­рвал­ся, вы­тя­ги­вая мо­на­стыр­ский воз из овра­га, в тот же день по­лу­чил тя­жё­лый ожог пи­ще­во­да и же­луд­ка ук­сус­ной эс­сен­ци­ей. В ожи­да­нии кон­чи­ны 5 ок­тяб­ря 1892 го­да по бла­го­сло­ве­нию ар­хи­епи­ско­па Ка­зан­ско­го Вла­ди­ми­ра (Пет­ро­ва) при­нял по­стриг в ве­ли­кую схи­му с име­нем в честь Ар­хан­ге­ла Гав­ри­и­ла.
5 лет не вста­вал с по­сте­ли, ча­сто при­ча­щал­ся Свя­тых Та­ин. За го­ды бо­лез­ни он стя­жал да­ры стар­че­ства, про­зор­ли­во­сти. Бла­го­во­лив­ший к Гав­ри­и­лу ар­хи­епи­сколп Ка­зан­ский Ар­се­ний (Брян­цев) 8 ав­гу­ста 1901 го­да на­зна­чил иерос­хи­мо­на­ха Гав­ри­и­ла и. о., а за­тем на­мест­ни­ком Сед­ми­е­зер­ной пу­сты­ни. 9 июня 1902 го­да воз­ве­дён в сан ар­хи­манд­ри­та. Став на­сто­я­те­лем мо­на­сты­ря, схи­ар­хи­манд­рит Гав­ри­ил про­явил недю­жин­ные хо­зяй­ствен­ные спо­соб­но­сти. При нём мо­на­стырь пре­вра­тил­ся не толь­ко в ду­хов­но бла­го­леп­ное, но и в хо­ро­шо ор­га­ни­зо­ван­ное эко­но­ми­че­ское со­об­ще­ство на са­мо­обес­пе­че­нии. Дол­гие го­ды ос­нов­ным ис­точ­ни­ком до­хо­дов мо­на­сты­ря бы­ла их глав­ная свя­ты­ня – Сед­ми­е­зер­ная ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри. С ико­ной по­сто­ян­но устра­и­ва­лись крест­ные хо­ды в раз­ные рай­о­ны Ка­зан­ской епар­хии. О. Гав­ри­ил, сам не раз при­ни­мая уча­стие в та­ких крест­ных хо­дах, убе­дил­ся, что для ино­че­ству­ю­щих они при­но­сят нема­ло ду­шев­но­го вре­да, и рас­по­ря­дил­ся пре­кра­тить их, а за­ра­ба­ты­вать на жизнь сво­и­ми ру­ка­ми. В 7-8 вер­стах от мо­на­сты­ря схи­ар­хи­манд­рит Гав­ри­ил по­стро­ил ху­тор, при­об­рёл все но­вые усо­вер­шен­ство­ван­ные сель­хоз­ма­ши­ны, по­стро­ил об­шир­ный скот­ный двор с улуч­шен­ной по­ро­дой мо­лоч­но­го ско­та, сви­нар­ник, пчель­ник, а так­же свои пе­чи для об­жи­га гли­ны и кир­пи­чей, куз­ни­цу, бон­дар­ню, сто­ляр­ную, са­пож­ную, порт­нов­ские ма­стер­ские. На все по­слу­ша­ния по хо­зяй­ству ба­тюш­ка ста­рал­ся ста­вить свою бра­тию, со­кра­щая преж­де боль­шое ко­ли­че­ство на­ём­ных ра­бот­ни­ков.

Как вы­со­чай­ший ду­хов­ный ав­то­ри­тет ар­хи­манд­ри­та, так и его ак­тив­ная хо­зяй­ствен­ная де­я­тель­ность вы­зы­ва­ли недо­воль­ство у нера­ди­вых на­сель­ни­ков и в свет­ских кру­гах. Сре­ди неод­но­крат­ных жа­лоб в Си­нод на него был в 1908 го­ду и до­нос, в котором его об­ви­ня­ли в раз­ва­ле мо­на­сты­ря и в при­над­леж­но­сти к со­ци­ал-де­мо­кра­ти­че­ской пар­тии. Ка­зан­ский ар­хи­епи­скоп Ни­ка­нор (Ка­мен­ский) про­из­вёл ре­ви­зию в мо­на­сты­ре, 15 мая 1908 го­да схи­ар­хи­манд­рит Гав­ри­ил и каз­на­чей иеро­мо­нах Ти­хон бы­ли от­стра­не­ны от долж­но­стей. По сло­вам ар­хи­манд­ри­та Си­мео­на (Хол­мо­го­ро­ва), «ба­тюш­ка чуть бы­ло не умер от по­тря­се­ния». Офи­ци­аль­но вы­се­лен­ный из оби­те­ли, Гав­ри­ил неко­то­рое вре­мя жил в до­ми­ке, по­стро­ен­ном в пу­сты­ни на по­жерт­во­ва­ния по­чи­та­те­лей, за­тем в Ка­за­ни. Впо­след­ствии был оправ­дан. В кон­це июля 1908 го­да при­е­хал в псков­ский Еле­аза­ров мо­на­стырь, на­сто­я­те­лем ко­то­ро­го был его ду­хов­ный сын, ар­хи­манд­рит Иуве­на­лий (Мас­лов­ский). Для Гав­ри­и­ла был по­стро­ен до­мик с цер­ко­вью во имя ар­хан­ге­ла Гав­ри­и­ла, освя­щен­ной 7 ав­гу­ста 1910 го­да. На­пря­жён­ную мо­лит­вен­ную жизнь (еже­су­точ­но вы­чи­ты­вал 12 ты­сяч Иису­со­вых мо­литв, по­лу­ноч­ни­цу, ка­физ­мы, ча­сы, ве­чер­ню, ке­лей­ное пра­ви­ло) со­че­тал со стар­че­ским слу­же­ни­ем и ак­тив­ной пе­ре­пиской с ду­хо­вен­ством и ми­ря­на­ми. В Спа­со-Еле­аза­ров­ской оби­те­ли в пол­но­те рас­кры­лись стар­че­ские да­ро­ва­ния о. Гав­ри­и­ла – на­род нескон­ча­е­мым по­то­ком шёл к нему за ис­це­ле­ни­ем ду­ши и те­ла, за со­ве­том, уте­ше­ни­ем, вра­зум­ле­ни­ем. Окорм­лял на­сель­ниц псков­ско­го Ста­ро­го Воз­не­се­ния Гос­под­ня и псков­ско­го Иоан­но-Пред­те­чен­ско­го мо­на­сты­рей. С 1912 го­да со­сто­я­ние здо­ро­вья Гав­ри­и­ла ухуд­ша­лось. Пред­чув­ствуя ско­рую кон­чи­ну, под­го­то­вил усы­паль­ни­цу в Еле­аза­ро­вой пу­сты­ни. На­ступ­ле­ние немец­ких войск ле­том 1915 го­да и угро­за ока­зать­ся на ок­ку­пи­ро­ван­ной тер­ри­то­рии за­ста­ви­ли Гав­ри­и­ла в ав­гу­сте 1915 го­да уехать в Ка­зань. Тя­же­ло­боль­ной ста­рец по­се­лил­ся на квар­ти­ре ин­спек­то­ра Ка­зан­ской ду­хов­ной ака­де­мии ар­хи­манд­ри­та Гу­рия (Сте­па­но­ва). Пе­ред кон­чи­ной схи­ар­хи­манд­ри­та Гав­ри­и­ла при­ча­стил иеро­мо­нах Иона (По­кров­ский). Скон­чал­ся 24 сен­тяб­ря 1915 го­да. По­хо­ро­нен в церк­ви пре­по­доб­но­го Ев­фи­мия Ве­ли­ко­го и свя­ти­те­ля Ти­хо­на За­дон­ско­го Сед­ми­е­зер­ной пу­сты­ни. В 1928–1929 го­ды оби­тель бы­ла за­кры­та и впо­след­ствии ра­зо­ре­на, за­хо­ро­не­ние осквер­не­но. Мо­щи свя­то­го вме­сте с Сед­ми­е­зер­ной Смо­лен­ской ико­ной со­хра­нил иерос­хи­мор­нах Се­ра­фим (Ка­шу­рин).

ДУХОВНЫЕ БЕСЕДЫ ПРЕПОДОБНОГО СТАРЦА ГАВРИИЛА

О смирении

Возлюбленные о Господе N.N., радуйтесь о Дусе Святе и спасайтесь! Об этом, то есть о том, как нам спастись – и побеседуем в настоящий раз. Сложное дело – наше спасение: из многих подвигов оно составляется. Каждый подвиг имеет в нем свое место, тесно связан с другими, и все они вместе составляют стройное, отделанное здание спасения. Здесь своего рода есть основание, стены, возглавия. Что же составляет основание подвига спасения? Таким основанием служит смирение. Все подвиги стягиваются и утверждаются на одном главном – самоотвержении, самоотвержение же происходит от смирения. Без смирения все добродетели, как здание без фундамента, не могут прочно созидаться, как и долго стоять. Без смирения нельзя иметь ни самоотвержения, ни чистой, совершенной любви к Богу и ближним. Нечего уже говорить о подвигах поста, бдения, упражнения в чтении Писания, вольной нищеты и других: эти служат только средствами к возведению здания.

Очистив самоотвержением душу от нечистот греха и заложив в ней прочный фундамент смирения, можно возводить и самое здание духовное – совершенство. Слагаясь из трудов доброделания и богоугождения, оно возводится и возглавляется конечной и высочайшей добродетелью – любовью. Любовь к Богу и ближним – душа всех подвигов благочестия, конец всех выспренних стремлений духа. Она есть, по учению Священного Писания, «первая и большая заповедь» (Мф.22:8), сущность закона (Мф.22:40; Рим.13:10, 8:38), совокупность, верх духовного совершенства (Кол.3:14). Без любви, никогда не престающей, все прочие добродетели и духовные дары (даже дар чудотворения и подвиг мученичества) не имеют цены (1Кор.13:1–3), как средства без цели. Она есть высшее совершенство для человека, ибо ведет его к конечной цели его бытия – к единению с Богом. Бог есть любовь по преимуществу, так что «пребываяй в любви в Боге пребывает и Бог в нем пребывает» (1Ин.4:16).

Так как Бог есть существо беспредельно совершенное, то и любовь к Богу должна быть развита до высшей степени (или лучше развиваться до бесконечности), быть чистой, без всяких побуждений самолюбия и земных расчетов, Бога должно любить для Самого же Бога. Эта любовь, по учению Спасителя нашего, должна обнимать собою и оживотворять все силы души: «Возлюбиши, – говорит Он, – Господа Бога Твоего всем Сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею мыслию твоею» (Мф.22:37). После своей действенности эта любовь, объемля и упражняя все силы души, должна иметь также владычество над человеком, чтобы он и мыслил только о Боге (Ос.13:4) и желал единого Бога (Пс.72:25) и жил и дышал только Им (см.: Иак.). Все мысли, расположения, намерения и действия такого человека делаются отпечатком жизни Божественной, образом Божественной истины, святости, блага, лепоты.

На этой высоте своего развития любовь к Богу делает нас чистыми орудиями Воли Божией, совершенными органами жизни Его, так что душа взывает с апостолом Павлом: «живу же не ктому аз, но живёт во мне Христос» (Гал.2:20).

Не с тем, конечно, я пишу это, чтобы поучать Вас. Нет, родные мои о Господе! – Я хочу только поделиться с Вами от сердца к сердцу мыслями о любви Божественной. Любовь! – само слово это звучит в моей мысли и сердце как бы слово «Бог». Какая же преграда существует к приобретению этого сокровища? почему многие его не имеют и не ищут? Причина тому – злосчастное самолюбие. Нет надобности толковать это слово – оно всякому понятно, это – прямая противоположность любви Божественной: одно – любить Бога, а другое – любить себя.

Вот это-то самолюбие, как непроницаемая стена, и заграждает от многих свет Божественной Любви. Самолюбие, как говорит Господь, – есть смерть для души: «кто возлюбит душу свою, погубит ю» (Мф.16:25). Самолюбие, поясняет святой Максим Исповедник, есть причина всех страстных помыслов, ибо от него рождаются три основных страсти: пресыщение, сребролюбие и тщеславие, а прочие все следуют за которым-нибудь из сих трех; – отсек страсть самолюбия, отсек и все страсти, от нее происходящие (О любви, 3, сотни 56–57). О Боже! Ужас объемлет меня при взгляде на мир: как он самолюбив, какой в нем непроглядный мрак страстей!

«Легион имя им... и ничем они не могут быть изгнаны, как «молитвой и постом» (Мк.9:29). Авва Исаак Египетский так любомудрствует о сем цельбоносном врачевании (в связи со всем подвигом спасения): цель монаха – совершенство сердца, говорит он, состоит в непрерывном и неразвлекаемом пребывании в молитве и, сколько возможно, в непоколебимом спокойствии духа и всегдашней чистоте. Для достижения сего мы имеем нужду в телесных трудах, сокрушении духа и прочих добродетелях. Между тем и другим есть неразрывная связь: ибо как без добродетели нельзя приобрести постоянной, совершенной, чистой молитвы, так и добродетели без постоянства молитвы не могут достигнуть совершенства.

Итак, заключу я беседу с вами тем, с чего начал, будем подражать повиновению второго Адама, Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, которое Он оказал Отцу Своему. «Аз бо, – говорит, – от Себе не глаголах, но пославый Мя Отец, Той Мне заповедь даде, что реку и что возглаголю» (Ин.12:49–50). Как в праотце первом Адаме и в его последователях корень всех зол есть превозношение, так и в новом Адаме – Богочеловеке Иисусе Христе и в желающих жить подобно Ему, начало, основание и источник всех благ есть смирение. Противное врачуется противным. Посему, если вина всех зол в непокорности и кичливости, причина же благ – повиновение, то желающим жить праведно надлежит жить в повиновении у искусного старца. А так как силы наши настолько слабы, что и тогда, когда хотим сделать добро, скорее делаем зло, то необходимо нам еще непрестанно обращаться с молитвой о помощи к Богу, подающему всем вся во благое.